Ода свету: уличная фотография в циничный век
Фотографа Эми Тушет к фотографии привлекли нью-йоркеры. Камера играла вспомогательную роль. Сегодня у фотографии сложности с репутацией, пишет Эми. Люди часто смотрят на нее с подозрением. Она связана с камерами наблюдения, возможностью моментально распространять снимки по всему миру, бесстыдством папарацци, склонностью веселиться на счет других (особенно если это можно сделать анонимно). Фотография ассоциируется со злобностью, недоверием, эксплуатацией более чем когда бы то ни было, вместо того, как ее чувствует Эми: робким началом удивления.
Переехав в Нью-Йорк в 1997 году, Эми полюбила подземку. Каждый ее вагон содержал квинтэссенцию мирового разнообразия. Для Эми это было в новинку: в ее родных Сиракузах, расположенных в том же штате Нью-Йорк, и даже в Вашингтоне и Сан-Франциско такого не было. И наблюдать за людьми стало новым хобби Эми. Это заряжало ее позитивом. Через 4 года, после 11 сентября, это стало настоятельной и постоянной потребностью. Бликер стрит, где Эми жила, примерно на неделю после 11 сентября заблокировали для автомобилей. Из ее дверей была видна апокалиптически свободная от машин улица, увешанная постерами с изображениями пропавших родных и близких, с неописуемым зловонием смерти и разрушения, и память об этом до сих пор преследует фотографа.
Через месяц Эми записалась в класс Интернационального центра фотографии, который вел легендарный мастер уличной фотографии Джефф Мермельштейн. Эми не умела обращаться с камерой, но чувствовала, что фотография поможет ей сделать жизнь больше похожей на то, что ей было нужно. И оказалась права.
Эми помнит чувство стеснительности и дискомфорта при первых опытах уличной фотографии, но в то же время восторга и увлечения. Она не знала, почему хочет фотографировать одних и не хочет других, а просто следовала за своим вдохновением, прошла много других курсов в Центре фотографии, много читала, рассматривала бесконечное число фотоальбомов. Радость жизни, которую сохранила в своих снимках Элен Левитт, урбанистическая интенсивность, схваченная Брюсом Дэвидсоном, этюды о человечности Гарри Виногранда, всеприятие портретов Августа Зандера, честность документалистики братьев Мейслс обосновывали нужду Эми в том, чтобы снимать жизнь.
Что более важно, Диана Арбус показала Эми, как использовать страхом в качестве музы на улице. Ее нежные и деликатные портреты, казалось, разрушали стену между ней и ее героями. Ее фотографии портретировали побежденный страх: страх приближения к незнакомцам, настолько отличным от нее, страх показать им, что они ей нравятся. Ее уважительные контакты с героями помогли Эми осознать, что боится она не украсть у них момент, а сказать им своей камерой, что они ей нравятся, что она находит их притягательными и хочет запомнить их именно такими, какие они в этот момент. Мы так редко выражаем позитивные чувства по отношению к незнакомым, но это именно то, что находится в сердце всех портретов, сделанных с добрыми чувствами.
После нескольких лет спонтанной уличной фотографии Эми начала замечать некоторые закономерности в своих съемках. Видя столько разнообразия, ей хотелось сопоставлять и сравнивать разных людей на снимках, чтобы видеть совпадения и контрасты. Эми стала представляться, говорить, чего бы ей хотелось, и снимать портреты. Это занимало пару минут, затем ее герои продолжали свой путь. Новый способ съемок казался гораздо проще: вместо того, чтобы ловить момент и снимать спонтанные портреты, Эми просила уделить ей немного времени и фокусировалась на том, что ей собственно надо. С другой стороны, это было и сложнее: убедить в нескольких словах хотя бы выслушать требовало другого подхода каждый раз в зависимости от человека и обстоятельств. Следующий вызов тоже был не легче: сделать так, чтобы герой снимка расслабился перед камерой, причем сразу же.
Около 70% тех, кого Эми просила, позволяли снимать их. Но она все равно жалела, что не смогла снять и те 30%.
Свои преимущества давала здесь смартфонная фотография: ее сложнее воспринимать серьезно, потому на смартфон получалось снимать даже тех, кто отказывался фотографироваться на обычный фотоаппарат. Кроме того, смартфон был под рукой и тогда, когда Эми была без камеры. Это давало беспрецедентную психологическую свободу, хотя и снижало качество снимков. Смартфон стал для Эми чем-то вроде блокнота для набросков. Иногда же он позволял снимать «скрытой камерой», что для уличной фотографии, показывающей поток жизни, иногда особенно важно. Перед объективом мы напрягаемся, меняем позу, думаем о том, как выглядим, в итоге получается совсем другая визуальная ситуация. Украдкой снимал людей в подземке еще Уолкер Эванс в 1938-41. Ему для этого приходилось закрашивать хромированные детали на камере и прятать в пальто, чтобы только объектив выглядывал, и даже просил Элен Левитт составлять ему компанию: думал, что пара привлекает меньше внимания. И результат того стоил.
Для Эми плоды ее работы неоценимы: создание чего-то своего сохраняет ее душевное здоровье, оптимизм и вовлекает в мир, который иначе мог бы казаться скучным, трагичным, несправедливым и разъединенным. «Без фотографии как мы можем узнать, кто мы и откуда? Даже мама не может точно помнить, как выглядел ее ребенок в 6 месяцев, без фотографий. И это только один пример непостижимой способности фотографии разворачивать время», – говорит Эми.
У каждого времени свои трудности и вызовы. Зацикливаться на плохом и становящемся хуже, чем раньше – пустая трата времени, но для занятий фотографией Эми считает необходимым быть в курсе контекста, в котором мы живем. Она готова объяснять людям, что они красивы, уникальны, достойны того, чтобы о них узнали. Даже если они этому не верят (большинство не верит). Эми не может не заснять невинное цветение тинейджеров, сидящих на крыльце, даже если это требует не спрашивать разрешения перед снимком. И не может перестать хотеть сохранить на фотографии колоритную, суровую и мудрую на вид старую полячку из Бруклина, которая не разрешила снять ее на обычную камеру, но набросок для фотографии которой Эми исподтишка сделала на смартфон на Манхэттене. Аморальна ли она, когда идет против чьих-то желаний, потому что они не представляют, какой свет открывается в них? Может ли результат в этом случае оправдать средства?
Никакой процесс не совершенен, и уличная фотография не исключение. Но Эми знает глубоко внутри, что смотреть друг на друга – не только позитивно по сути, но и чрезвычайно важно. Съемки уличной фотографии для нее – способ празднования жизни. И больше, чем чего-нибудь еще, ей хочется делиться тем, что она находит хорошим и правильным в этом мире.
Дата публикации: 2014.12.23
Источник: BagNews
|
