В Питере открылась выставка родоначальника «уличной фотографии»
Сегодня, 25 января, в Питере открылась выставка первого в Северной Пальмире, а возможно, в России представителя жанра «уличной фотографии», ученика Репина Альфреда Эберлинга. Большинство фотографий тех времен отличает застывшая монументальность. Снимки Эберлинга – живые, непосредственные, сделанные с хода так, что люди, которых он снимал, зачастую не успевали среагировать на «вылет птички».
Выставка «Фотограф Серебряного века» открыта в Музее истории фотографии (ул. профессора Попова, 23). Увлечение Альфреда Эберлинга фотографией, продолжившееся на десятилетия, началось 21 февраля 1898 года с покупки портативной камеры Pocket Kodak.
Снимки впервые представлены публике спустя целое столетие были благодаря историку фотографии, кандидату исторических наук Владимиру Никитину и художнику, профессору института им. Репина Владимиру Загонеку. В процессе экспериментов Владимир Никитин пришел к выводу, что лучше всего отпечатать снимки в технике платины (platinum print).
Имя Альфред Эберлинг (1870-1952) известно сегодня лишь в ограниченном кругу художников и критиков, но в начале ХХ века он был хорошо известен в Петербурге, да и после революции его знали и ценили многие, рассказал куратор выставки Владимир Никитин. Эберлинг прожил долгую и интересную жизнь, познал славу и благополучие, безденежье и неприятие, подолгу жил за границей, до революции объездил пол-Европы. Но большая часть его жизни прошла в Петрограде – Ленинграде, который он покинул только на время блокады. Альфред Эберлинг оставил учеников, сохранивших не только память о нем, но и его мастерскую, и часть его архивов.
В 1898 году по окончании Академии художеств по классу Ильи Репина Эберлинг вместе с двумя сокурсниками был командирован в Константинополь для росписи православного храма в Сан-Стефано и по пути купил камеру. Видимо, как и сейчас, за границей России фототехника была доступнее. Запись в дневнике от 21 февраля: «купил фотоаппарат и принадлежности фотографические», 22 февраля: «проявил первые снимки».
Эберлинг купил наиболее доступный и распространенный в ту пору портативный Pocket Kodak, появившийся в 1895 году. К моменту покупки он стал довольно распространенной моделью портативного фотоаппарата. Несколькими годами ранее Kodak начал экспансию на фотографическом рынке мира. Pocket Kodak – прототип современных «мыльниц», с той разницей, что приличная современная портативная камера – это сложный механизм, который все операции выполняет самостоятельно, а камера Эберлинга работала с единственной выдержкой и фиксированной диафрагмой. Ограниченные возможности предопределили жанр: снимать можно было только на улице при достаточно ярком солнечном свете. Однако эти ограничения при солнечной погоде в Константинополе позволили сразу получить весьма удовлетворительные результаты и придали начинающему фотографу уверенности. Вокруг Эберлинга шла жизнь большого экзотического города, мелькали многочисленные прохожие в непривычных одеяниях, возникало множество ситуаций, которые ему, как художнику, очень хотелось запечатлеть, но в силу мимолетности он не смог бы сделать этого при помощи карандаша или кисти. Тут же у него в руках оказался легкий и удобный инструмент, казалось, предназначенный именно для этого.
Константинопольский опыт на следующий 1899 год дал возможность сделать еще более удачные снимки в Петербурге. Главная их особенность – удивительное композиционное совершенство. Сказывался глаз художника, натренированный годами обучения, привычкой организовывать материал на холсте или на листе бумаги.
Поражает склонность Альфреда Эберлинга к живой, неорганизованной, если воспользоваться позднейшим термином – репортажной манере съемки.
Альфред Эберлинг часто даже не делал отпечатков со своих негативов (иногда ограничивался контактными «контрольками»). Возможно, он предполагал использовать их, как наброски или эскизы, которые каждый художник заносит постоянно в свой блокнот. Или, вероятнее, как настоящий художник, печатал только лучшее. Анализ живописных произведений позволяет сделать вывод, что он обращался к своим фотографическим «наброскам» всего дважды. Например, в картине, написанной по заказу Музея Ленина, где он изобразил Владимира Ильича, идущего в Публичную библиотеку на фоне Невского проспекта. Это точная копия фотографии, сделанной им в 1899 году (без Ленина, естественно). И второй раз в полотне «Карнавал в Венеции», где он использовал свой снимок одного из бесчисленных венецианских мостов.
С начала ХХ века Эберлинг продолжал заниматься фотографией более профессионально, приобрел большеформатную камеру (и не одну), стал фотографировать на стеклянные негативы 9х12, снимал много и часто. Но никогда больше его снимки не были столь непосредственными и живыми, как раньше.
Печатая снимки Эберлинга, куратор выставки Владимир Никитин понимал, что современная технология – фабричная фотобумага и проекционный способ печати в какой-то степени разрушают «шарм» времени, так ощущающийся в негативах. Владимир Никитин всячески старался приблизиться в стиле печати к фотографиям тех лет – максимально уменьшить жесткость современного фотоматериала, использовал довольно старую, потерявшую контраст специальную техническую фотобумагу, старался подобрать цвет «вирирования» как можно ближе к тону эберлинговских «контролек». Но чувствовал, что все-таки в них сквозит «новодел». В 1997 году Владимир Никитин устроил выставку Эберлинга в университете Клемсон в Южной Каролине. Коллега исследователя, профессор фотографии Сэм Ванг предложил написать бумаги на грант для совместной работы над фотографическим наследием Эберлинга. Небольшой, но необходимый для продолжения работы грант был получен, на него были куплены необходимая техника, материалы, химикаты. Сэм Ванг – большой знаток альтернативных технологий, популярных в конце позапрошлого – начале прошлого века. В процессе экспериментов исследователи пришли к выводу, что лучше всего будет отпечатать снимки Эберлинга в технике платины (platinum print), к которой прибегали многие знаменитые американские фотографы – Альфред Стиглиц, Эдвард Стейхен, Эдвард Вестон и другие. В России она не получила широкого распространения. Близкое знакомство с техникой убедило Владимира Никитина: это то, чего он так долго искал.
Печать в платине – разновидность контактной печати, отпечаток получается в размере негатива. Учитывая малый формат негативов, предстояло выбрать оптимальный размер отпечатков и изготовить увеличенные «дубль-негативы». Можно было сделать это традиционным способом фотоувеличения, но, учитывая, что многие оригинальные негативы Эберлинга были не лучшего качества, пришлось искать способ, при котором одновременно можно было бы устранить часть дефектов. Пришли к решению сделать компьютерную версию дубль-негативов. Отсканировали отобранные изображения, довели некачественные негативы, с которых невозможно было получить качественного отпечатка традиционным способом (в первую очередь, имеющие дефекты по экспозиции) до кондиции, в ФШ. Результаты превзошли все ожидания.
«Когда высушенные и окантованные отпечатки были разложены в лаборатории на столах, мы поняли, что месяцы труда были не напрасными – старые изображения зажили новой жизнью, сохраняя при этом максимально ту старинную специфичность, о которой я мечтал с самого начала, – рассказал Владимир Никитин. – Использование этой технологии позволило добиться того, к чему я так стремился в своих многочисленных попытках придать снимкам Эберлинга дух прошлого. Маловероятно, что Эберлинг стал бы печатать свои снимки так, как делали это мы. Для этого у него не было наших возможностей. Но мне кажется, что ему бы понравилась проделанная нами работа».
Выставка открыта до 12 марта.
Дата публикации: 2013.01.25
Источник: Лениздат.ру
|
